Учеными и специалистами Службы в 2013 году по обширному комплексу задач тябре на реке Амур и его притоках. Специалистами окружающей среды Мурманской области» в части создания. к тому II, Таблицы приливов, том IV, зарубеж- ные воды кола «Капитан Äраницын» и бортовых вертоле-. Приливы в любом порту Мурманск, Россия Пришлите пожалуйста таблицу приливов и отливов в дельте реки Северная Двина на 2008 год. Reply. Копия газеты «Вестник Колы », « Мурманский. ОДМ 218.3.031- 2013 " Методические рекомендации по охране окружающей. Таблица 5.1.1 – Рекомендации по использованию почв различной категории создаваемое впадением вод водохранилищ в губу, а также сильные приливные течения, где их.
Основные статьи: Реки Мурманской области, Озёра Мурманской области Нива, Воронья, Кола, Тулома, самая длинная — река Поной) и озёр ( Умбозеро, Ловозеро, В таблице представлены национальности, представленные более 1 % в составе. II, Coat of Arms of Apatity ( Murmansk oblast) ( 2013).jpg.
Любой пошел бы поискать здесь удовольствие от моря. Как давно это было 1990-й год, последний год Великой страны, которой уже давно нет, в которой многие из нас родились. в том числе и Я – СССР. Это моя первая переводная статья из Немецкого издания журнала «Yacht» 1990, о единственной состоявшейся международной арктической регате, в которой принимала участие чупинская яхта «Белая ночь» капитаном которой мне выпала честь быть сейчас. Прошу не судить очень строго за достаточно вольный перевод с немецкого, делал первый раз в жизни, язык знаю очень поверхностно, но считаю что просто обязан довести эту статью до нашего парусного сообщества. Может кто переведет лучше. Очень бы хотелось найти участников той регаты и встретиться с ними.
Эксклюзив. Поход в Мурманск. Вон Бодо Мюллер. №20 от 26 сентября 1990 го года, журнал «Yacht», Германия. Вольный перевод Юрий Рыбаков. «Любой пошел бы поискать здесь удовольствия от моря» - Это немецкое утверждение ошибочно.
Поход в Мурманск. Горбачевская перестройка позволила исключительное: в Арктике, в ранее закрытом для иностранцев, советском городе - Мурманске, расположенном за Полярным кругом, провести международную регату крейсерских яхт. Основанный в 1916 году на окраине России, Мурманск, из-за своего стратегического положения был разрушен во время второй мировой войны практически до основания. Старые деревянные постройки в пригороде Кола еще помнят о царях и напоминают о жизни в старой России. Стереотипы…. Теперь новые угловатые здания доминируют в городском пейзаже.
Сегодня здесь мегаполис – 500 000 человек. И при этом бесчисленные затонувшие суда и причалы вдоль линии берега. Самолет аэрофлота приземлился ближе к полночи в Мурманском аэропорту, меня окружили советские граждане, в этот теплый летний вечер было светло как днем. Что то было еще, теперь я понял что нахожусь в настоящей Арктике и это – полярный день.
Обливаясь потом, я кое как перетащил свой багаж до автобуса. Старушка билетерша взяла с меня 55 копеек (около 6-ти центов) за 30-ти километровую автобусную «экскурсию» в центр Русского Севера. Она завернула эти деньги в платок и положила их в блузку. Автобус ехал вдоль порожистой реки Кола, которая впадает в одноименный фьерд. Начавшись деревянными избами, дорога привела к одинаковым десятиэтажным блочным домам, которые стояли на сколько хватало зрения. Попался лишь один старый дом с богато украшенным фронтоном – видимо кусок старой России.
С высоты горы, город кажется строящимся: новые современные промышленные корпуса на берегу залива, протянувшиеся на много миль портовые сооружения, а в между ними какие то руины. Я спросил у кондуктора автобуса, где здесь яхты, и знает ли она когда начинается регата «Арктический рейс». «Яхтенный порт? Регата?», она пожимает плечами. И отвечает:. «Здесь никто ни ходит в море за удовольствием». Гостиница «Арктика» является единственным отелем на город в полмиллиона жителей. Перед входом меня останавливает молодой человек, во мне он сразу же определил иностранца и начал предлагать, в его понимании, традиционные русские вещи, которые я, яко бы обязательно, должен купить за твердую валюту.
Московскую водку, Крымское шампанское, русскую икру. И конечно нелегальный товар: старые русские иконы, морские позолоченные часы, продажных женщин. Я с благодарностью отказываюсь и за 40 рублей (еженедельный доход среднего русского работника) снимаю номер в отеле, который имеет комфорт общежития. Только для идеалистов.
На следующее утро два молодых парня из «Мурманского арктического парусного клуба» подвезли меня до «Морского вокзала». У пассажирского причала стояла первая немецкая яхта в Русской Арктике - кеч «Seufel» из Куксхафена, под охраной солдат. Здесь меня ждала теплая встреча со шкипером Гюнтером Гасснером из Бохума, который пришел в Мурманск после 3-х месячного перехода. Александр Смоленко, президент «Арктического парусного клуба» пожаловал к нам на борт. Благодаря публикациям (журнала «Яхтс» 13\89) о первом вокруг Скандинавском плавании русских яхтсменов, стало возможно раздвинуть границы этой закрытой страны. Европейские экипажи запросили приглашение.
И город Мурманск решил организовать первую международную регату в Арктике. «Мурманский яхтклуб» был основан 3 года назад и состоит из 25-ти человек, имеет 13 муниципальных судов, но не имеет ни собственной марины (яхтенного порта), ни здания клуба. Яхты затесались где то среди больших верфей и причалов.
Те кто ходят здесь, должны быть большими идеалистами. В июне последний снег, а в конце августа уже начинаются ночные заморозки. Оборудование этих русских яхт с точки зрения условий Арктики – более чем спартанские. У большинства моряков да же нет непромаканцев. «Арктический рейс» - сказал Александр Смоленко, « будет состоять из двух частей: гонка с зарубежными лодки по Кольскому заливу, а затем большой этап в Баренцево море от берега Советской Арктики.
Но…, только для советских яхт ". Он увидел мой потухший взгляд и добавил: «Командование военно-морского флота не позволяет, побережье Баренцева моря по-прежнему запретная зона. Может быть, в следующем году. ".
«Тогда я пойду на Русской яхте» - говорю Я. "Решение окончательное. Во всяком случае, повлиять на него может только КГБ. Я могу спросить.
Но не будем питать иллюзий… ". В течении следующего дня скучный окрас Мурманского порта запестрел красочными цветами интернациональных флагов. Семь яхт из Норвегии.
Яхта из Джексонвилла, США. Шкипер Дон Кэмпбелл сможет увидеть, где воевал его отец. Он был командиром одного из конвоев США во время Второй мировой войны и перевозил оружие и продукты через Арктику, по Лендлизу, в которых нуждался Советский Союз. Из-за течения Гольфстрим, порт Мурманск никогда не замерзает и играл в годы войны важнейшую стратегическую роль. За морской район на подходе к порту шли ожесточенные бои между немецкими подводными лодками и охранением союзных конвоев. Кольский залив и Мурманск настолько сильно бомбили, что едва ли какой другой город испытал подобное. О военных действиях тех дней свидетельствуют сотни затонувших кораблей вдоль побережья Баренцева моря и в Кольском заливе.
Даже сейчас район Мурманска напоминает огромную военную крепость. Трое других русских яхт прибыли из Архангельска, Кандалакши и Чупы, все с Белого моря. Более 1000 километров по полярным районам они должны были пройти, что бы принять участие в этой гонке на Крайнем Севере.
Таким образом, русский полярный парусный флот был представлен полностью. Больше парусных яхт и клубов на этом суровом берегу, простирающемся от Норвегии до Северной Америки, нет. 25 собравшихся со всей планеты гоночных яхт были разделены на три группы в зависимости от длины. Никто не спрашивал мерительных свидетельств. Никого не стал беспокоить тот факт, что норвежская крейсерская яхта будет гоняться против русского катамарана. Свен Крамер из Тромсе говорит:.
"Мы пришли сюда, не для того чтобы выиграть какой-то приз или показать свое преимущество или защитить честь страны. Для нас это, открывшаяся возможность прийти в Мурманск. И Я, все еще не могу поверить, что это, наконец, сбылось.
Гонка началась от старого серого теплохода стоящего на якоре в Кольском заливе. Взвились стартовые флаги и вот оно противоборство. Все яхты «стартанули» в направлении ржавой швартовой бочки с красным шариком на ней.
Это поворотный буй. Шестой круг в этом этапе близок к завершению. Дует 4 балла по шкале Бофорта. Все, яхты смогли показать свои спинакера ветру.
А дуло серьезно, и настолько серьезно, продолжало дуть не только одну гонку. Каждый раз, когда мы огибали поворотный знак "Seufel" - старый корабль с болельщиками и зрителями, встречал участников криками и аплодисментами. Нас поддерживали голоса болельщиков, а так же, зрители на русских судах.
Во время гонки, между этапами меня как-то пригласил капитан Яхты «Белая ночь» из Чупы и попросил, сделать несколько фотографий его команды. На одном из этапов я перехожу с немецкого Кетча на Российскую яхту. Это шаг в другой мир. В порт Мурманск Мы вернулись с очень приподнятым настроении.
В ходе последующего праздника почти каждый получил приз и подарок сделанный из натурального оленьего меха в качестве сувенира. И победитель (Сиссел Янсен из Тромсе) и самый молодой член экипажа (семилетняя Ида Джоан из Варде) награждаются лучшими подарками. Ко мне подходит президент яхт-клуба Алекс Смоленко и объявляет. КГБ утвердил, что представители иностранных ЯХТ могут выйти в плавание на борту советских яхт в Баренцево море. В последствии, я познакомился с Игорем, работающим инженером на атомном ледоколе «Сибирь». Я хотел узнать, от него, возможно ли на яхте пройти по морю из Мурманска до Берингова пролива. Игорь под остерег меня от рискованных приключений.
Севернее Новой Земли начинаются паковые льды. С этой широты возможен. путь только для грузовых судов с ледовыми усилениями в караване за Атомным ледоколом. При толщине льда в 1 м атомные ледоколы идут еще со скоростью от 15 до 20 узлов, что слишком быстро для небольших яхт.
Войдя в более толстый лед - „Сибирь" создает у форштевня ледовую «подушку» толщиной до10 (!) м – и продвигается вперед с «черепашьей» скоростью. но это более чем рискованно. Для лучшего понимания вопроса Игорь дарит мне диапозитив снятый об одном русском рыболовном траулере, зажатого полярной ночью арктическими льдами на Северном морском пути. Единственный человек, который прошел 6000 км от Мурманска до Камчатки под парусом, был легендарный арктический капитан Ян Целевич из Мурманска. Он прошел под парусом на маленькой лодке, которую он, когда пройти среди льдов было невозможно, поднимал на лед и тащил за собой, как северный олень нарты. Ян вышел из Мурманска в 1970 году и добирался 2,5 года до Камчатки.
Северный морской путь (впервые пройден в 1932 от ледоколом „Сибиряков" в одиночку) атомный ледокол проводит по нему караван судов за один месяц. До сих пор только советские корабли могли осваивать эту морскую дорогу. Все же, Мурманское морское пароходство, получило агентские заявки, на 1991 год суда других флагов, так же могут войти в состав каравана для прохождения Северного-морского пути. В морскую гонку в Баренцево море я отправляюсь на советской яхте „Нордкап". На борту этой 35 футовой яхты 3 взрослых и 5 молодых ребят от школьного клуба "Океан".
На борту яхты вообще нет никакого гальюна (сан. узла). Где обычно расположены «собачьи» койки, лежат матрасы, прямо в «голом» корпусе. Наибольшее место в яхте отведено для главного двигателя снятого с трактора.
Перед запуском судовой механик Сергей заботливо гладит это «чудо техники». Несколькими сильными ударами по «сидушке» в корме яхты капитан Юрий дает ему команду на запуск… С оглушительным грохотом подпрыгивает дизель, вся яхта гремит и дрожит. В каюте можно говорить только лишь пользуясь жестами или криком. Мы идем под мотором по Кольскому заливу к выходу, по обе стороны берега нас сопровождает вид радиолокационных станций, нашпигованных лесом различных антенн. В каждой бухте стоят военные корабли - и между ними валяются затопленные корпуса судов и руины, руины, руины.
Позже мы пройдя 20 миль от устья Кольского залива заходим в бухту Соколовая. в этом заливе Баренцева моря. мы причаливаем к старым опущенным сходням. Когда-то этот причал был настолько основательно построен, что танки могли заезжать на десантные корабли по его аппарели. Юрий рассказывает, что здесь, наверху голой сопки, во время второй мировой войны располагалась зенитная батарея и стояли пушки. Я залезаю на гору и чтобы взглянуть сверху на Баренцево море. В низине печалятся несколько покинутых деревянных домов.
Там я нашел солдатский сапог, пустые патронные гильзы и картину Сталина. На холме поблизости резной православный крест. На противоположном берегу залива громоздятся высотой в несколько метров остовы разбитых деревянных судов. Появляющийся к вечеру туман усиливает болезненное настроение. Я иду назад к причалу, куда подошли уже другие русские яхты. Следующим утром Юрий доверяет мне почетное задание - дать старт регате. Он подает мне для этого старую русскую ракетницу - пистолет, видимо со времен царя с чуть ли не вручную кованым, восьмигранным стволом.
Выстрел гремит над заливом, и меня бросает отдачей почти за борт. С легким ветром мы покидаем защищенный залив и идем под парусом в Баренцево море. Как только мы вышли из под защиты гор, задул ледяной северный ветер. Летнее настроение пропало.
Термометр падает очень быстро и останавливается при 4 °C. Северный ветер достиг 7-ми баллов по Бофорту и набросился на нас кипящем, суровым морем. Ледяная вода летит в незащищенный кокпит. Русские достают меховые шапки, шерстяные рукавицы и отслужившие свое Армейские бушлаты.
Очень быстро вещи промокают до нитки. Свободные от вахты развешивают сырые перчатки, свитера, куртки на блок двигателя и заводят его ненадолго, что бы вещи подсохли. Все пропитано дизельным смрадом вперемешку с запахом пота, и я добровольно прикладываюсь к бутылке водки, чтобы вынести все это. Чем дальше мы идем под парусом на восток, тем не гостеприимнее становится погода. Мы проходим остров Кильдин, где я вижу первые ледники на затененных склонах скал. Ко всем моим неприятностям добавился и ледяной мокрый снег, он хлещет над нашим суденышком. Я одеваю свой толстый спасательный яхтенный костюм.
Он защищает меня от нестерпимого арктического холода. Во вспученном море я вижу, как несколько черных силуэтов появляются перед нами.
Капитан также обнаружил их и меняет курс. Всего лишь на расстоянии чуть ли не вытянутой руки эскадра ядерных подводных лодок проходит мимо нас. Леса антенн восседают на доминирующих скалистых вершинах, они наблюдают как с мы идем все дальше и дальше под парусом на восток. Еще вплоть до середины нашего столетия люди почти не жили в этих в скалах, на полуострове волков, северных оленей и белых медведей. Из-за недостатка продовольствия во время войны были истреблены все олени и медведи. Только волки остались сегодня. Да белые медведи, они живут дальше, на востоке.
Например, на Острове Новая Земля, где сплошные льды на побережье обеспечивают их жизнь и существование. Поздним вечером Мы приходим в залив Териберка и швартуемся вместе с другими участниками регаты к причалу.
На сушу мне, иностранцу, сходить нельзя, мы в запретной зоне. Ночью причалил маленький военный катер, советский офицер услышал по радио, что на борту „Нордкапа" ходит под парусом немец, и требует меня к себе на борт.
В сопровождении двух друзей яхтсменов я занимаю место у него в каюте. Офицер ставит какую то жестяную канистру на стол, на которую наклеена большая этикетка. "Чистящее средство для оружия" - лаконично объявляет он. Я должен наливать всем по полстакана этой жидкости. Он доливает воду, до тех пор пока стаканы не наполняются до краев. За „Нордкап" - говорит он и выпивает. Стакан на столе опустел.
Я делаю крохотный глоток и проглатываю. Эта жидкость имеет вкус спирта наихудшего сорта. Жизнь в Арктике сурова и печальна, говорит хозяин. И в этом он находит одно маленькое утешение. Мы говорим с ним о политике.
Сходимся в мыслях, в том. что посещение регаты европейскими яхтами может быть только началом. Все надеются на Горбачева, на разоружение и дружеские встречи. „Я люблю парусные яхты больше, чем военные корабли", говорит офицер и передает мне символически свою форменную шапку офицера и советский Военно-Морской флаг.
Я спрашиваю, что такое секретное в этом забытом богом месте, почему я не могу сойти на сушу? Офицер пояснил, что здесь до войны было рыбачье поселение - фактория. А в войну за золото вместо примитивных судов, были закуплены быстро построенные рыболовные катера из США, чтобы обеспечить население Мурманска продуктами рыболовства. Обломки этих кораблей и лежали на берегах Териберки. Могли бы использоваться и сейчас. В поселении еще жило немного людей - правда, в самых примитивных условиях, для них с той войны ничего не изменилось, это факт. Стало скорее еще хуже.
Я говорю, что хочу посмотреть. Офицер, недолго, обдумывает мое предложение. И он приказывает одному из своих матросов, одеть мой ярко-красный яхтенный комбинезон и встать демонстративно в кокпит „Нордкапа". А меня одевает в черную одежду советского морского офицера.
„Я даю тебе 30 минут ", говорит он, „ ты не говоришь ни слова, даже, если к тебе кто-нибудь обратиться. Мы выходим из катера и отправляемся в медленный ночной обход гавани Териберка. Всюду картины разрухи. В окрест корпуса судов и кораблей, некоторые лежат уже на дне или еще полузатоплены. Совершенно разрушенные портовые сооружения.
Заржавевшие бочки и трудноопределимый железный лом свален в кучи. Мы тяжело ступаем на сушу и по глубоким лужам идем мимо разрушенных хижин, окна которых забиты досками. В нескольких домах (хижинах ) горит свет. Двое мужчин готовятся натягивать электрическую линию между перекошенными столбами. В жалком бараке висит вывеска "Магазин".
Все же, дверь на замке. Пожилой мужчина, который бросает натасканную с округи древесину в огонь и грея руки, спрашивает меня, откуда я такой появился.
Я продвигаюсь безмолвно. Офицер со мной поглядывает на часы. Молча, мы возвращаемся к катеру и покидаем запретную зону. Вернулись на „Нордкап", «Ты - первый иностранец, который видел бы это». Я спрашиваю его о том, могу ли я на западе показывать мои фотографии. Он обдумывает, и говорит: „Я прошу об этом".
Следующим днем мы возвращаемся в Мурманск. К вечеру входим в Кольский залив. Капитан Юрий, просит меня, чтобы я приготовил монетку. Мы обязаны отблагодарить Баренцево море, что оно позволило нам вернуться. Когда мы входим под защиту скал Кольского залива, молча, бросаем наши, монетки за борт.
Тот, кто хотел бы пройти под парусом на собственном борту в русской Арктике, и действительно хочет сделать это. пожалуйста, вот адрес:. Александр Смолинко, Арктический парусный клуб, Мурманское пароходство. Ул. Комитета 15, 183636 Мурманск, СССР.